Ласковский (Jacub Laszkowski) проводил перепись населения Нижней Литвы. Он отметил, что в этих областях люди во многом оставались верными языческим воззрениям. И поэтому он намеревался побороть эти суеверия среди жемайтов.
Глава 7. Дерево, человеческое тело и демоны болезни
Удивительный французский обычай, сформировавшийся вблизи Пиренеев, дает нам возможность глубже понять это литовское поверье. Сообщение от де Норе:
Это свидетельство де Норе (de Nore) об Ивовой деве – демоне дерева в нижнелитовских местностях. Считалось, что таким же образом дух, которого называют «хозяин ле Йебля» (Monsieur le Yéble), мог принести вред людям и животным.
Как это иллюстрирует французский источник, и как говорится в литовском поверье, такое действие осуществлялось с помощью насекомых различных видов и цветов. Эти насекомые могут жить под корой, на стволе и в корнях деревьев или трав. Народное сознание представляло себе превращение злых духов в таких насекомых и объясняло этим вселение злого духа в человека. Механика такого перехода, известная уже индийской Атхарваведе и Грихья-сутре (часть Кальпа-веданты, прим. пер.) и присутствующая в представлениях древних германцев, была такова: бабочки, гусеницы, кольчатые черви, жабы и т. д. могут проникать в человеческое тело или тела животных, скот, и паразитически живут в утробе, вызывая разные болезни (например, чахотку, головные боли, рези в желудке, зубную боль, и особенно – ноющие, сверлящие и колющие боли и т.п.).
Вера в таких насекомых основана на очень простом психологическом моменте и часто даже сегодня становится поводом для пугающих фантазий, от которых не могут освободиться даже очень образованные умы.
[Вот пример такого рассказа: ]
Из дикой лесной глуши в некоторые деревни приходили духи, которых называли эльфами (Elbe). Они появлялись перед людьми и скотом. Дерево, под чьей корой скрывались эти эльфы, насылало их на людей и животных либо из-за своей злокозненности, либо чтобы отогнать от себя незваных гостей. Так это нехорошее дерево охраняло свой покой, причиняя беспокойство людям и животным.
Если дух дерева может наслать на кого-то сонмы насекомых, вызвать болезни или наслать эльфов, то он же может их и отозвать. Поэтому при зубной боли обходят грушу по правой стороне, а потом обнимают ее и говорят:
«Birnbaum, ich klage dir, / Груша, тебе жалуюсь,
Drei Würmer, die stechen mir, / Точат меня три червя,
Der eine ist grau, / Один серый,
Der andere ist blau, / Другой синий,
Der dritte ist rot, / Третий красный,
Ich wollte wünschen, sie wären alle drei todt». / Загадаю, чтобы они все померли.
Этот ритуал еще называют «жалоба дереву».
Также считается, что и другие растения, как и деревья, могут насылать на животных глисты. Так, например, богемское суеверие утверждает, что на поле нужно найти чертополох и придавить его камнем и комом земли, сказав такие слова:
«Distelchen, Distelchen / Чертополошек, чертополошек
Ich lass’ nicht eher dein Köpfchen los, / Не освобожу тебе голову,
So lang du nicht frei läßt die Würmer der Kuh’ (des Pferdes u. dgl.). / Пока не выгонишь глистов из коровы (лошади и т.д.)
Однажды распространенное представление о том, что болезнетворные духи живут в дереве, так сильно закрепилось в сознании, что этим демонам начали приписывать не только превращение в насекомых, но и в животных или людей.
Такое дерево, которое вызывает эпидемии, насылая на своих жертв насекомых, может отозвать напасть и тем самым исцелить их. Поучительна в этом смысле песня, которую русские женщины пели во время эпидемий, опахивая плугом круг вокруг деревни. Считалось, что злые духи не могут проникнуть за такую опашку. Вот эта песня:
«Vom Ocean, von der tiefen See / Из-за моря-океана
Sind zwölf Mädchen gekommen; / Пришли двенадцать девиц.
Sie nahmen ihren Weg – kein kleiner war’s – / Долго ли, коротко ли,
Zu den steilen Höh’n, zu den Bergen empor, / По горам, по лесам,
Zu den drei alten Holunderbäumen’ / К трем старым бузинам.
В направленных против них заклинаниях этих дев называли то «трясовицы», то «иродовы дочери». Также им по-отдельности давали имена, соответствующие названиям тех или иных болезней. Эти двенадцать дев был олицетворением недугов. Так конкретные болезни обретали свой голос:
«Macht fertig die weißen Eichentische, / Накрывайте столы белые дубовые,
Schärfet die Messer von Stahl, / Наточите ножи железные,
Macht heiß die siedenden Kessel, / Вскипятите котлы бурлящие,
Spaltet, durchbohrt bis zum Tode / Разделите да распилите до смерти
Jedes Leben unter dem Himmel’. / Всякую живую тварь на свете.
Бузина благоволит злобным желаниям двенадцати сестер: они хотят, чтобы умерли все живые существа:
«In diesen siedenden Kesseln / В тех котлах бурлящих
Brennt mit unauslöschlichem Feuer / Сгорит в огне негасимом
Jedes Leben unter dem Himmel’ / Всякая жизнь на свете белом.
И в то же время три куста бузины проникнуты сочувствием:
«Rund um die siedenden Kessel / Вокруг тех котлов бурлящих
Stehen die alten Holunder. / Стоят старые кусты бузины.
Die alten Holunder singen, / И поют те кусты бузины
Sie singen von Leben, sie singen von Tod, / А и про жизнь да про смерть,
Sie singen vom ganzen Menschengeschlecht. / Поют обо всем роде людском.
Die alten Holunder verleihen / Те кусты бузины дают
Der ganzen Welt langes Leben; / Да на белом свете жизнь долгую,
Doch dem andern, dem Übeln Tode, / А кому дают-то и смерть злую,
Bestimmen die alten Holunder / Те кусты старые сами да решают,
Eine weite und große Reise. / Кому путь-дорога дальняя.
Die alten Holunder versprechen / Обещают те кусты бузины старые
Ein beständiges Leben / Жизнь долгую
Dem ganzen Geschlechte der Menschen’. / Да всему роду человеческому.
Если дух дерева по собственной воле не отзывал приносящих недуги эльфов, то людям приходилось прибегать к волшебным заклинаниям и символическим действиям. Это укладывается в понятие симпатического воздействия, основанного на том, что зловредных духов накрывали камнем или относили на пустырь, отдавали птице, которая должна была отнести их подальше, или изгоняли иным образом, предпочтительно привязывая к дереву или кусту. Так как недуги вышли из растений, то логично предположить, что в них они и должны вернуться. Или если не принимать во внимание последнее представление, то это желание связать хвори н недуги с духами деревьев и трав можно объяснить вечным стремлением человеческой натуры перенести болезни своего тела на чуждый объект.
В Богемии существует заговор на воскурение священных трав и лепестков розы:
«Ich verwünsche euch Gliederweh, / Заколдую боли телесные,
Brandweh, Beinweh / Нарывы, боли в ногах —
In den tiefen Wald, / Во глубокую чащу,
In die hohe Eiche, / На высокий дуб,
In das stehende Holz / Во стволы стоящие
Und in das liegende. / И в стволы лежащие.
Dort schlagt euch herum und stoßet / Бейтесь об них и ломайтесь,
Und gebet dieser Person (Name) Ruhe’. / А Имяреку покой дайте.
В Мекленбурге есть заговор от глистов, который должен подействовать на убывающей Луне:
Ji sölt mit mi führen to Holt, / Возьму тебя с собой в болота,
Dár steit en Bömken köl un stolt, / Где стоит высокое дерево,
Dárin will ik ju versenken, / В те болота хочу тебя погрузить,
Ertränken! / Утопить!
Также в Богемии есть ритуал от глазных болезней: с его помощью изгоняют «червей, что глаза едят».
